Дмитрий Христич на протяжении 12 сезонов прославлял нашу страну в сильнейшей клубной хоккейной лиге мира - НХЛ. За это время заработал больше 15 миллионов долларов и дважды сыграл в Матчах всех звезд лиги. Из киевского «Сокола» Христич улетел в «Вашингтон Кэпиталс». В «Лос-Анджелес Кингс» украинец выступал в одной тройке с легендарным канадцем Уэном Гретцки. В «Бостон Брюингс» дважды судился с клубом. А в «Торонто» его знал в лицо едва ли не каждый житель этого канадского города. Легендарный ветеран рассказал Максиму Розенко про свои контракты, закулисную кухню НХЛ и судебные разбирательства с «Бостон Брюингс».
— Дмитрий, на правах новобранца в 1990 году курс молодого бойца в «Вашингтон Кэпиталс» проходили?
— На одном из первых общекомандных ужинов пошутили надо мной, родившемся в Луцке словаком Петером Бондрой и моим экс-одноклубником по «Соколу» Михаилом Татариновым. Уже в конце ужина, когда мы немного расслабились, один из шутников залез под стол и щедро намазал нашу обувь кетчупом. Кроме нас «осчастливили» массажиста и генерального менеджера клуба. На мне тогда были тряпичные кроссовки, поэтому все просочилось на носки. Был страшно недоволен. Но, как потом понял, это были еще цветочки. Вы бы знали, как наши командные «клоуны» издевались над бедным клубным массажистом. Ему делали какую-то пакость практически на каждом ужине. На одну из встреч в ресторане парень захватил с собой полиэтиленовые пакеты, которые во время ужина надел на ноги. Во время трапезы массажист улыбался, дескать, никакие кетчупы мне теперь не страшны. Но как только он немного расслабился, с его ног стянули пакеты и опять обильно намазали обувь кетчупом.
— В те годы шутили в НХЛ душевно.
— Как-то в день матча ребята организовано отправились на завтрак. Там был шведский стол. Какого же было удивление парней, когда после завтрака их туфли оказались в томатной пасте. Они никак не могли понять, как это произошло. Разгадка же оказалась простой – один штатный юморист залез под шведский стол и намазывал пастой обувь всех, кто к нему подходил.
— Давайте поговорим о более серьезных вещах. Налоги в США ранили в самое сердце?
— Я только год застал, когда они были еще божескими – около 30 процентов. Затем их подняли. 38 процентов от зарплаты нужно было отдавать в казну государства. Еще 7-10 процентов – в казну штата, на территории которого расположена твоя команда. Плюс 20 долларов в день отсчитывалось в кассу профсоюза игроков.
— Куда шли деньги, которые отчислялись в профсоюз игроков?
— Накапливались на персональных счетах хоккеистов. Когда закончил играть, мне их вернули. Правда, все равно пришлось заплатить за них налог. Потому что когда ты сдаешь деньги, эта сумма вычитается из налога. А когда возвращаешь, за них нужно заплатить. Честно говоря, за 12 сезонов в НХЛ во всех нюансах налоговых законодательств США и Канады так и не разобрался. Там сложные расчеты. Например, когда мы играли выездные матчи, какой-то небольшой процент от зарплаты должен был идти в штат, где проводилась игра. Потому что мы зарабатывали деньги благодаря матчам на этой территории. Чаще всего у игрока лиги есть человек, который досконально знает заокеанскую налоговую систему и помогает хоккеисту делать возврат или пересчет налогов. Помню, мне приходилось подписывать счета на 10-12 страниц – так много было отчислений.
— Сезон в НХЛ длится чуть больше полугода. А зарплата начислялась за 12 месяцев?
— Соглашение предусматривает выплату денег за шесть месяцев, во время которых проходит само первенство. Даже если контракт подписывается на пять лет, все равно зарплата начисляется только в течении игрового полугода. За это время хоккеист должен отложить себе деньги на отпускные месяцы.
Читайте: Ярослав Попович: «Хотим создать в Украине профессиональную велокоманду»
— В вашей заокеанской карьере было два суда. Вы подавали иски на своего работодателя «Бостон Брюинз» с требованием увеличить зарплату. В 1998 году в вашем контракте уже фигурировала цифра с шестью нулями?
— Да, у меня как раз закончился миллионный контракт с клубом. Я считал, что заслуживаю двух миллионов долларов за следующий сезон – предыдущий отыграл на уровне. «Бостон» был согласен раскошелится только на 1,3 млн. Пришлось судиться. Суд вынес решение в мою пользу – мне присудили 1 800 000 долларов.
— Не особо. Все эти суды объяснялись одним простым и емким словом «бизнес». Клуб заинтересован платить как можно меньше денег своему работнику. А работник хочет как можно больше денег выбить из своего работодателя. А вот само судебное разбирательство вспоминаю до сих пор. Там тебя сначала поднимают до небес, а потом опускают на грешную землю. Когда слово дается адвокату хоккеиста, ты словно паришь в облаках. С удивлением узнаешь, что являешься лучших игроков во всех лиге. Но когда после перерыва слово предоставляется юристу клуба, все сразу меняется. Невольно сам себе задаешь вопрос: «Если они обо мне такого мнения, зачем вообще за них выступаю?».
— Судья, который принимает окончательное решение, разбирается в рынке хоккея?
— Нет. У него есть данные о зарплатах других игроков лиги с похожей статистикой. И есть гибкая шкала. Нередко судьи останавливались на чем-то среднем между требованиями клуба и игрока. В бейсбольном арбитражном суде все пожестче – так нет шкалы и нужно принимать решение только в одну или другую сторону.
— Через год вы снова судились с «Бостоном». Не преуспели. Дважды в одну реку не входят?
— Дело не в этом. Судья снова вынес свой вердикт, который больше устраивал меня, чем клуб. Я требовал 2,5 миллиона долларов за будущий сезон, суд постановил, что Христич достоин двух миллионов. Но «Бостон» с этим решением не согласился и просто отказался от меня. Причем в НХЛ у клубов есть своя «шайка» - своего рода исполнительный комитет. Я был первым, кто дважды подряд подал в суд на свой клуб по поводу величины заработной платы. Клубам это не понравилось. Они договорились меня немного «повоспитывать» - чтобы другие хоккеисты «не зарывались» в будущем.
— Рекомендовали остальным клубам отказаться от услуг Христича?
— Там были сложные правила игры. Если клуб давал игроку-отказнику 80 процентов от той зарплаты, которая ему была присуждена арбитражным судом, клуб не должен был платить за него никакой компенсации предыдущей команде хоккеиста. С «Торонто» я подписал трехлетний контракт на 6 миллионов долларов. То есть, это условие соблюдалось. Но в первом сезоне я получил только 700 тысяч долларов – это сделали для того, чтобы «Торонто» как-то рассчитался за меня с «Бостоном». Хотя логики в этом никакой не было. Я не особо волновался – в «Торонто» мне объяснили, что выплатят за три года 6 миллионов – так или иначе. И клуб выплатил мне 5 300 000 за два оставшихся сезона.
— Подписанием контрактов с клубами у вас занимался агент. Сколько обычно получает агент хоккеиста?
— Агенты – немного больная для меня тема. Потому что первый агент, выходец из СССР с канадским гражданством Виталий Шевченко меня неслабо кинул. Он до сих пор где-то прячется. Я ему все, что причиталось, заплатил – 10 процентов от своей зарплаты. А затем поменял агента – нашел юриста, который был согласен работать за пять процентов. Шевченко сильно обиделся. Затем, по происшествию какого-то времени снова ко мне примазался. Дескать, давай опять дружить. Занял у меня денег и пропал. Много? Достаточно для того, чтобы не считать его человеком.
Последние годы вообще выплачивал агенту 2,5 процента. Причем агент был солидным человеком, который имел свой офис и зарегистрированную фирму в Торонто. И с ним никаких проблем не имел. В отличие от Шевченко, который приедет ко мне, хвост распустит, а потом ничего из обещанного не выполняет.
— Вы выступали за четыре клуба НХЛ. К какому из них больше всего привязались?
— Вспоминаю с теплотой каждый клуб. «Вашингтон Кэпиталс» был самым первым. Там состоялось мое знакомство с Америкой. В общей сложности провел в этой команде 7 лет. В «Лос-Анджелесе» было интересно поиграть вместе с Уэйном Гретцки. Да и вообще пожить пару лет в городе Ангелов – неплохое дело. И по результативности был там среди лидеров. В Бостоне вокруг меня была сформирована боеспособная тройка нападения. Команда играла на высоком уровне, и к самому хоккею отношение было совсем другим, чем, скажем в Вашингтоне. А в Торонто хоккей вообще был самым популярным видом спорта. Там все молились на команду. Нас всех знали в лицо. Даже на тренировках были камеры, журналисты, телевидение.
— В Вашингтоне интерес к хоккею был на порядок ниже?
— Помню, на следующий день после игры «Кэпиталс» открываю местную газету «Вашингтон Пост». Сначала на спортивной страничке идет американский футбол и бейсбол, затем баскетбол – НБА, дальше какой-то лакросс и про спорт в колледжах. И только в самом конце небольшая заметка о том, что мы выиграли в Нью-Йорке. Хотя на наши домашние матчи в Вашингтоне исправно приходили по 7-10 тысяч зрителей. В Торонто же новости о выступлении команды всегда были на первых страницах даже неспортивных газет.
— Свой первый дом купили в Вашингтоне?
— Пару лет снимал квартиру. Затем за 450 тысяч долларов купил в пригороде Вашингтона большой дом – специально подбирал жилье поближе к загородной тренировочной базе. Только достроил к нему большое подвальное помещение – с бильярдом, столом для пинг-понга, баром и большим телевизором, как меня обменяли в Лос-Анджелес. Поэтому с покупкой жилья больше не спешил.
— Когда игрока обменивают в ходе сезона в другую команду, новый клуб ему оплачивает жилье?
— Оплачивает в течении шести месяцев. Я это прошел, когда меня обменивали из Торонто обратно в Вашингтон. Нет никаких проблем и с переездами – клуб все это берет на себя. Ты только должен назвать дату и время. Приезжает машина, все твои вещи грузят и перевозят на новое место жительства.
— В Бостон тоже не решились на покупку квартиры?
— Купили дом в Нью-Гэмпшире – это в двух часах езды на машине от Бостона. Это уже было инициативой моей бывшей супруги-американки Эйрин. Там хорошая природа, озера. Отличный был дом.
Читайте: Как Кличко от тренировок «косил»
— С Уэйном Гретцки в Лос-Анджелесе играли не только в хоккей?
— В одной тройке сыграли около 40 матчей. Поэтому мне больше запомнилась игра с Уэйном в гольф. Как-то после тренировки он собрался с друзьями в гольф-клуб. Я поехал вместе с ними. Гольф-клуб находился недалеко от его дома. Он пригласил нас к себе в гости.
В Америке и Канаде гольф и тогда уже был очень популярен. Считаю, гольф и хоккей –совместимые виды спорта. Потому что в первый играют летом, а во второй – зимой.
— Вы даже как-то участвовали в чемпионате Украины по гольфу, который проходил в… Словакии.
— Это было на начальной стадии развития гольфа в Украине, когда в нашей стране еще не было необходимой инфраструктуры. Зато тогда совместил полезное с приятным – встретился с бывшим одноклубником по «Вашингтон Кэпиталс» Петером Бондрой. У него интересная история. Петер родился в Луцке. Через три года его родители вернулись в Чехословакию. Бондра долго не мог получить паспорт этой страны. В молодежную сборную Чехословакии его не вызывали, потому что у моего друга было советское свидетельство о рождении. В молодежную сборную СССР не приглашали, потому что жил в Чехословакии. Так что его звезда вполне могла и не взойти. Петеру помог случай – в Словакию прилетел один из американских скаутов, который намеревался просмотреть группу словаков. Он и заприметил реактивного Бондру. Только тогда Петеру решили вопрос с оформлением паспорт, и он улетел за океан.
Читайте: Оксана Баюл: «Пока не умру, пить нельзя»
Личное дело:
Дмитрий Христич. Родился 23 июля 1969 года в Киеве. Играл на позиции левого нападающего.
Выступал за «Сокол» Киев (1985-90), «Вашингтон Кэпиталз» (1990-95, 2001-02), «Лос-Анджелес Кингз» (1995-97), «Бостон Брюинз» (1995-97), «Торонто Мэйпл Ливз» (1999-2000), «Металлург» Магнитогорск (2002-04). Дважды принимал участие в матчах «Всех звезд НХЛ» (1997, 1999). Сыграл 811 матчей в НХЛ. Выступал за сборные СССР и Украины. Чемпион мира-1990. Работал ассистентом в тренерском штабе сборной Украины (2010-13).
Читать больше